 |
|
|
Фантомная боль
аварии. Вначале его держали на обезболивающих, пока не заросли культи, давали много снотворного - шевелиться ему было нельзя. Проснувшись на десятый день, Кирилл попытался встать … и обнаружил, что у него нет руки и обеих ног. Он страшно кричал и постоянно спрашивал, что же теперь будет, рвал с себя капельницы и бинты, после чего его обездвижили.
Очнувшись через два дня, Кирилл увидел перед собой главврача больницы. Тот сидел на краю койки и смотрел ему в глаза.
- Буянить бесполезно, Кирилл. Все равно уже ничего не поменяешь. Пообещай мне, что сначала ты дашь своим ранам зажить как следует, а потом уже будешь решать, что делать дальше.
Минуту Кирилл смотрел на главврача. А потом спросил:
- Вы представляете сейчас мое состояние?
- Представляю, Кирилл. Но уже ни я, никто другой тебе помочь не сможет, и до самого конца тебе придется жить таким, какой ты сейчас есть. Как? Я не знаю, но тебе обязательно придется придумать.
***
Когда Кирилла выписали из больницы, их семья уехала в Геленджик. Отец купил там хороший дом, от которого была тропинка к беседке на скале, обрывавшуюся тридцатиметровой стеной к морю. Он занялся виноделием и изготовлением шахмат и подсвечников на токарном станке, мать Кирилла устроилась в местную школу... А сам Кирилл сидел с биноклем в беседке, разглядывая проплывавшие мимо корабли и людей на пляже. Несмотря на однорукость, он научился довольно ловко управлять своей коляской и частенько ездил в гости к соседям, занимая их разными беседами.
Через полгода Кирилл стал вести дневник:
"Мы обжились в Геленджике, здесь все очень красиво! У меня есть беседка на скале, правда отец боится, что я покончу жизнь самоубийством, и сделал там высокую ограду. Но я к ней уже привык, она мне не мешает.
Ты знаешь, тут живут хорошие люди. Они уже знают меня и все время стараются угостить чем-нибудь, хотя я довольно мало и неохотно ем. Я знаю, что им ужасно меня жалко, и хотя я очень сильно просил их не делать этого, они не могут удержаться от этого противного сочувственного сюсюканья.
Здесь невероятно красивые девчонки, но по понятным причинам все мои отношения с ними начинаются и заканчиваются вежливыми приветствиями. Они боятся меня, почему - я не знаю!
И у меня очень болят ноги. Да-да, именно ноги! Я прекрасно знаю, что у меня нет ног.
Но я их чувствую и постоянно чувствую, как они болят.
Мама говорит, что это фантомная боль, когда болят несуществующие больше конечности.
И я не знаю, что с этим делать."
***
Так, в тихом шевелении, прошло почти три года. Кирилла все чаще мучали его несуществующие ноги, и доктора назначили колоть ему морфий. Кирилла знали в поселке все, и соседи разровняли дорожку вдоль домов, потому что с одной рукой ему было трудно проехать на своей коляске. Иногда кто-нибудь брал его на прогулку, это было ему очень приятно, потому что он получал возможность наслаждаться прогулкой, забывая о том, что ему очень трудно перемещаться. Незаметно он превратился в исповедника, потому что, гуляя с ним, люди доверяли ему порой самые сумасшедшие тайны и страсти - он был свидетелем многочисленных романов, знал о переживаниях людей. Ему очень доверяли, потому что Кирилл с детства умел хранить тайны и следовал этому своему свойству и сейчас .У него даже часто испрашивали совета, как поступить в той или иной ситуации.
Осенью один человек сошел с ума, объявив, что он видел у Кирилла ноги и руку. Ему не поверили, потому что тот увлекался выпивкой, и сочли все это белой горячкой. Самому Кириллу эти слухи никак не комментировали, боясь, что он примет это за дурную шутку. Так или иначе, сильно изменилась лишь жизнь пьянчужки, который стал жутко бояться странного инвалида и старался быть от него подальше. Шли годы, изменялась жизнь людей, и лишь у Кирилла все оставалось по-прежнему: он гулял с людьми, делившимися с ним своими новостями, ощипывал виноградник или ловил рыб, которых развел в глубоком бассейне отец.
Сам же Кирилл стал очень много и охотно читать. Он постоянно просил у родителей новых книг, но не всех подряд, а более философких, его увлекали книги по йоге, коран, библия, восточные учения. Даже мать Кирилла пугалась, видя как жадно глотает Кирилл богословские и мистические книги.
Но в семье было негласное правило: ни в чем сына не ограничивать, и потому с этим его хобби мирились. <
Следующим летом Кирилл в первый раз пропал из дома. Его искали по всему поселку, спрашивали у соседей - сам по себе далеко забраться Кирилл не мог. Нашли его только вечером, он лежал голым на берегу моря, позволяя волнам омывать культи. Начавшая было его ругать, мать мгновенно замолкла, поймав никогда ею не виденный взгляд сына. Его глаза светились счастьем.
Когда его спросили, где коляска, он засмеялся и ответил:
| Версия для печати | страница: 1 2 3 4 5 6 7 |
© Lukas 1999-2002
Cм. также:
